История Филиппин [Краткий очерк] - Юлия Левтонова

До прихода испанцев в северных и центральных районах Филиппин еще не сложилось единой религии. Религиозные воззрения их жителей в целом основывались на анимизме. У племен, находившихся на различных стадиях разложения первобытнообщинного строя, из чисто анимистических представлений возник политеизм — поклонение сонму божеств, хотя и сохранялась прежняя вера в многочисленных духов, которые заняли место, следующее за богами. Каждое божество наделялось определенными функциями, связанными с различными сферами человеческой жизни и деятельности (боги земледелия, дождя, урожая, войны, огня, любви, смерти и т. д.). Обожествлялись небесные светила, животные (крокодилы, акулы) и птицы. У развитых народов сложилась идея верховного божества, возвышающегося над остальными богами. У тагалов существовал культ верховного божества Батхала — творца земли и человека. Весь окружающий мир филиппинцы населяли множеством духов (у тагалов они называются анито, у висайя — дивата) — покровителей жилищ, домашнего очага, лесов, рек, морей, полей, пещер и т. д.

Широко распространено было среди филиппинцев почитание предков. Духам предков поклонялись как существам божественного порядка, выполняющим роль посредников между людьми и высшими сверхъестественными силами. Им воздавались ритуальные почести (из камня, кости, дерева вырезали идолов в память умерших, специальные подношения из пищи и вина приносили на могилы и т. п.). У многих племен существовали вера в загробную жизнь, понятие рая, идея вознаграждения в потустороннем мире. Храмовых сооружений, постоянных мест для ритуальных церемоний у филиппинцев не было, отсутствовало жреческое сословие. Религиозными ритуалами и обрядами жертвоприношений (состоявших обычно из рисового вина, фруктов, заколотых свиней, кур, иногда золота) руководили старые, почитаемые члены общины, обычно женщины, реже — мужчины, исполнявшие фактически функции жрецов.

Из горных племен наиболее развитые религиозные воззрения были у ифугао (в значительной степени сохранившиеся до наших дней). Пантеон ифугао включал множество богов и духов, которыми они заселяли почти все окружавшие их предметы и явления; в честь божеств вырезались деревянные идолы, расставлявшиеся на дорогах, в домах, полях, лесах. Ритуальные церемонии отправлялись жрецами и колдунами.

С начала XVI в. в северных и центральных районах Филиппин стал распространяться ислам, уже утверждавшийся к этому времени на юге архипелага (Минданао, Сулу). Он проникал на север в основном из индонезийского султаната Бруней. В XVI в. жители султаната вели довольно активную торговлю с населением Лусона и Висайев, основывая на территории этих островов свои торговые фактории и поселения. Испанские колонизаторы обнаружили поселения индонезийских торговцев из Брунея на территории Майнилы, в густозаселенном районе оз. Лагуна, ряде других пунктов Южного Лусона и на о-вах Миндоро и Себу (Висайи). Торговые поселения индонезийцев служили центрами пропаганды ислама среди местного населения. По свидетельству некоторых источников, на Лусоне и Висайских островах в 60—70-х годах XVI в. действовали также присылаемые из Брунея мусульманские проповедники. Процесс исламизации не носил, однако, массового характера, затронув лишь незначительную часть местной феодализирующейся верхушки в районах, расположенных по соседству с торговыми факториями и поселениями индонезийцев. Испанцы, захватившие Майнилу и Тондо в начале 70-х годов XVI в., отмечали, что их правители и местная знать исповедовали мусульманскую религию и вели свое происхождение или находились в родственных связях с правящей династией Брунея. Основная же масса жителей Майнилы и Тондо сохраняла приверженность к старым языческим верованиям. Таким образом, ко времени испанского завоевания процесс распространения ислама на Лусоне и Висайских островах находился еще на самой первоначальной, зародышевой стадии. Продвижение ислама было остановлено испанскими колонизаторами, приступившими к христианизации филиппинского населения.

Древняя и средневековая история Минданао и Сулу слабоизучена из-за недостатка источников. В последнее время филиппинские ученые проявляют большой интерес к воссозданию исторического прошлого народов, населяющих южные районы страны. Много пробелов в изучении ранних периодов истории Юга Филиппин восполнено в результате выхода в свет в конце 60-х и в 70-е годы капитальных исследований филиппинского историка С. А. Махула. Ему удалось на основе сравнительного анализа генеалогических списков мусульманских правителей Сулу и Минданао — тарсила — проследить основные этапы политической истории этого района Филиппин начиная с периода проникновения туда ислама (XIV в.). Но остается почти неизученным доисламский период. Отдельные материалы (из индонезийских и китайских источников), приведенные в работах С. А. Махула и других исследованиях, позволяют сделать вывод, что в целом развитие Юга Филиппин (точнее — Сулу, западных и южных территорий Минданао) с первых веков нашей эры опережало развитие северных и центральных районов Филиппинского архипелага. Среди факторов, способствовавших этому, следует указать на их географическую и историко-этническую близость к соседней индонезийской области, на тесные хозяйственные и культурные контакты с государствами древней цивилизации, расположенными на территории Индонезии, Малайи и Индокитая. Этим контактам способствовало направление хозяйственной деятельности народов Сулу и приморских территорий Юго-Западного Минданао, основу которой составляли торговля, добыча жемчуга и морские промыслы.

Среди народов, населявших эти южные районы, по-видимому, уже в первые века нашей эры шел интенсивный процесс разложения первобытнообщинного строя и создания классового общества. До последнего времени в филиппинской и американской историографии преобладала точка зрения о решающем значении исламизации, осуществлявшейся из Индонезии и Малайи, для возникновения государственности на Сулу и Минданао. Исследования С. А. Махула показали, что формирование государственности началось там еще в доисламский период и было связано с процессами их внутреннего развития. Ко времени проникновения ислама (на Сулу — на рубеже XIII–XIV вв. и на Минданао — в середине XV в.) здесь уже существовали относительно централизованные феодальные и полуфеодальные княжества со сложившимися правящими династиями.

Подтверждением этого вывода служит наличие местных, доисламского происхождения титулов у представителей правящей верхушки. Помимо распространенных повсеместно на Филиппинах терминов «дато», «раджа» (или «раха») в применении к общинным вождям на Сулу использовались титулы багинда и падука (или сирипада), обозначавшие: принц, князь, верховный правитель; на Минданао правители княжеств назывались думата. Наличие этих титулов индуистского происхождения свидетельствовало о тесных связях Филиппин с индиани-зированными индонезийскими государствами. В сулуанских тарсила в полные титулы султанов и их близких родственников (в том числе женщин) вплоть до конца XIX в. включался один из индуистских королевских титулов — падука с целью показать их преемственность с древними местными (доисламскими) династиями.

Первичные государственные образования на Сулу сложились на центральном и самом крупном острове архипелага — Холо у народностей бурануны, тагимаа, баклайи[4]. Столица княжества буранунов была расположена в Маимбунге, где находилась резиденция верховного правителя, носившего титул сирипада. Центры тагимаа и баклайев размещались соответственно в Буанса и Холо. Столичные поселения сулуанских княжеств были не только политико-административными, но и торговыми центрами, которые играли активную роль в морской торговле в островной части Юго-Восточной Азии.

В доисламский период наиболее развитой центр о-ва Минданао находился в долине р. Пуланги. Здесь возникли феодальные княжества — Магинданао (в нижнем течении Пуланги) к Буайан (в среднем и верхнем течении Пуланги). Основное население долины Пуланги составляли народности ирануны и магинданао. В княжестве Магинданао утвердилась династия из представителей иранунской знати. В правящей династии княжества Буайан преобладали выходцы из народности магинданао. Оба княжества представляли собой довольно устойчивые государственные образования, правители которых (дато, думата) обладали значительной властью. Территориально влияние правителей Магинданао распространялось почти на весь район расселения иранунов вдоль северо-западного побережья Минданао вплоть до устья р. Сибугай. Под контролем Буайана находились соседние внутренние районы острова, населенные отсталыми племенами, которые облагались данью в пользу правителей княжества. Ирануны издавна занимались морской торговлей. Среди них были также племена морских кочевников, живших пиратством, торговлей, морскими промыслами. Население Буайана было преимущественно земледельческим, торговлей занимались главным образом представители местной знати. Между княжествами шла длительная, упорная борьба за установление контроля над всей долиной Пуланги.